Путин 1 марта встретится с руководителями крупнейших нефтяных компаний России, сообщили «Ведомостям» федеральный чиновник и приглашенный на встречу человек. «Такая встреча готовится», — подтвердил пресс-секретарь президента Дмитрий Песков, отказавшись назвать ее дату.
Конкретной повестки встречи нет, но ее и не будет: это же не совещание, говорит федеральный чиновник.
Каких-то конкретных решений, особенно в части налогообложения, приниматься на встрече не будет, полагает чиновник: представителей Минфина, настаивающих на изменении налогового режима, к участию не приглашали. На страновом уровне обсуждается возможность замораживания или даже сокращения добычи, знает другой чиновник. Не исключено, что и этот вопрос могут обсудить с компаниями, допускает он. Скорее всего будут обсуждать замораживание добычи нефти в случае договоренностей с ОПЕК, говорит сотрудник одной из нефтяных компаний.
Нефтедобывающие страны уже несколько месяцев обсуждают возможность сокращения добычи нефти, чтобы подтолкнуть цены вверх. 16 февраля министр энергетики России Александр Новак разговаривал на эту тему с коллегами из Саудовской Аравии, Катара и Венесуэлы в Дохе. Они договорились, что каждая из стран в 2016 г. сохранит добычу на уровне 11 января 2016 г. Для России это означает, что ее нефтедобыча в 2016 г. вырастет на 1,9% до 544 млн т. Сейчас избыток нефти в мире — около 1,75 млн барр./сутки. Уже достигнутые договоренности сокращают перепроизводство на 1,3 млн барр./сутки, рассказывал Новак. Консультации между производителями нефти должны завершиться, по его словам, к 1 марта 2016 г.
Идею заморозить добычу уже поддерживают страны, контролирующие 75% мирового экспорта нефти, рассказывал Новак. На прошлой неделе заморозить добычу на уровне 2,2 млн барр./сутки пообещала также Нигерия (крупнейший производитель в Африке). Впереди еще консультации с США, Мексикой и Норвегией, сказал Новак: суммарно они добывают около 17% мировой нефти.
Отдельная история с Ираном (пятый по величине производитель нефти в ОПЕК и восьмой в мире): освободившись от санкций, эта страна хочет вернуть утраченные позиции на нефтяном рынке. Иран намерен добывать 4,7 млн барр./сутки, для этого «нужно увеличить добычу на 700 000 барр./сутки», приводило Reuters слова заместителя министра нефтяной промышленности страны Рукн ад-Динна Джавади.
В прошлый раз, когда Минфин предложил повысить налоги для нефтегазового сектора, компании поставили перед фактом, президент с ними не встречался, напоминает эксперт. Но теперь ситуация изменилась: цены на нефть упали до $30−35/барр. Поэтому, повышая налоги в очередной раз, нужно найти золотую середину: и бюджету помочь, и не подорвать развитие отрасли, от которой в любом случае будет зависеть половина будущих бюджетных поступлений, заключает Нестеров.
Одним из наиболее актуальных вопросов как для государства, так и для компаний сейчас является проблематика новой ценовой реальности и вызванная этим новая волна дискуссий о совершенствовании механизмов перераспределения ренты, говорит директор Московского нефтегазового центра EY Денис Борисов. В рамках этих двух направлений может обсуждаться широкий круг нюансов, начиная от необходимости (или отсутствия таковой) замораживания добычи и заканчивая спецификой налогообложения сектора. При текущих ценах на нефть для среднего добывающего актива налоговая нагрузка составляет порядка 50% от выручки, указывает эксперт. Так что если после встречи компании будут четко представлять будущую конфигурацию фискальных условий, это сможет существенно снизить риски реализации проектов.
Возможно, президент хочет услышать отрасль, чтобы не принять контрпродуктивного решения, полагает аналитик UBS Максим Мошков. Президент и нефтяники должны прийти к какому-то джентльменскому соглашению и договориться, что делать. Например, компании стабилизируют добычу, а за это Минфин не повышает налоги, рассуждает Мошков.
Конструкция «вы снижаете добычу, а мы вам за это дадим то-то и то-то» вряд ли возможна, возражает Борисов. Потому что есть вероятность, что компании снизят добычу, а цены на нефть по каким-то причинам не вырастут. Получается, государство (из-за налоговых особенностей оно более чувствительно к динамике цен, чем сами компании) берет на себя повышенный риск: низкие цены остаются, добыча снижается, а значит, падает налогооблагаемая база и кроме этого не собирается часть налогов из-за новых льгот, поясняет он.
Представители «Роснефти» и «Газпром нефти» отказались от комментариев, их коллеги из «Лукойла», «Башнефти», «Сургутнефтегаза», «Русснефти» и ННК не ответили на запросы «Ведомостей».
"Экономика" приветствует републикации своих материалов с обязательной ссылкой на источник в виде текстовой строки вида “Источник www.economiсa-digest.ru” и ссылки на данный портал.
